|
|
Дата: 06 Ноя 2005 16:23:29
#
А вот и еще одна книга об этом:
"100 великих тайн второй мировой"
НАЧАЛО ЭРЫ РАДИОФУГАСОВ
(по материалам Т. Самойловой)
В 1927 году Владимир Иванович Бекаури, специалист по взрывам на расстоянии, возглавил организованное им по личному указанию Ленина ОСГРХБЮРО (Особое техническое бюро), занимавшееся разработкой новейших видов вооружений. О серьезности этой организации говорит тот факт, что ее научными консультантами были назначены профессор П. Лазарев и известный электротехник, академик В. Миткевич. Само же Бюро располагалось в Петрограде, неподалеку от Политехнического института.
Первые испытания армейского варианта радиофугаса состоялись в июле 1925 года. Пять фугасов были установлены в отдаленном углу Ленинградского гребного порта. В Балтийском море, в 25 километрах от берега, находился тральщик "Микула", с борта которого должны были поступать радиокоманды на подрыв фугасов. На испытание прибыл председатель Реввоенсовета СССР М. Фрунзе, который сам определил время и последовательность взрывов фугасов. Все они были взорваны в заданном порядке и в точно указанное время. Повторное успешное испытание прошло в ноябре 1925 года на Комендантском аэродроме. Комиссия, принимавшая изделие под кодовым названием "Беми" (БЕкаури-МИткевич), рекомендовала после испытаний увеличить дальность действия радиомины в несколько раз. (Бекаури был репрессирован в 1938 году, но название созданной им радиомины сохранилось, только теперь расшифровывалось иначе - "БЕспроволочная Мина".)
Правительственное задание было выполнено, и новые испытания прошли уже в марте 1927 года, в районе Малой Вишеры, в 170 километрах от Ленинграда, откуда поступала команда по радио на подрыв фугасов. А в мае этого же года Бекаури продемонстрировал руководителям СССР взрыв мины на подмосковном полигоне по радиокомандам из Ленинграда на дальности свыше 600 километров.
В 1929 году "Беми" приняли на вооружение, а весной 1930 года началось их серийное производство. К тому времени подобного оружия не было ни в одной стране мира. В 1932 году в Красной Армии появились целые подразделения, вооруженные разными типами радиофугасов. Сокращенно их называли ТОС - техника особой секретности.
К началу Великой Отечественной войны в подразделения ТОС поступили новые образцы радиофугаса Ф-10. Он весил 16 килограммов, Комплект питания к нему - 18, гарантированная работоспособность - 60 суток (по другим данным, до четырех месяцев). Количество взрывчатки, естественно, неограниченно. С первых дней Великой Отечественной войны подразделения ТОС вступили в действие. Наиболее быстро немецкие войска приближались к Ленинграду, а поскольку там располагалось Остехбюро и опытная передающая радиостанция, радиомины были заложены в местах ожидаемого продвижения противника, в частности, на лужском направлении. Уже 11 июля 1941 года первые радиомины сработали в Стругах Красных, где летчики зафиксировали скопление немецких танков и автомашин. Одна из наиболее известных операций подразделений ТОС была проведена в Харькове. Начальником гарнизона оккупированного Харькова был назначен командир 68-й немецкой пехотной дивизии генерал-майор Георг фон Браун, прославившийся у населения своей жестокостью. Но в начале своей недолгой комендантской карьеры генерал не рискнул поселиться в городе, где чуть ли не каждый день взрывались мины замедленного действия. Поэтому, пока работали немецкие саперы, фон Браун расположился в пригородном деревянном доме.
Когда немецкие саперы стали обследовать особняки в центре города, нашелся предатель, который сообщил, что советские саперы заминировали самый роскошный особняк, завезя туда много взрывчатки и зачем-то уголь.
Впрочем, саперы из подразделения ТОС как раз и рассчитывали на подобный вариант. Глубоко под землей было закопано около 350 килограммов взрывчатки. Доставить такое ее количество в особняк незамеченным для посторонних глаз было трудно, и тогда с учетом того, что может найтись предатель, и учитывая скрупулезность немецких саперов, в котельной, где установили радиофугас, была насыпана куча угля, в которой спрятали ложную мину.
Немцы, по подсказке предателя, довольно быстро ее обнаружили и извлекли, после чего капитан саперов Карл Гейден доложил коменданту о разминировании особняка. Генерал тут же приказал перевезти туда свои вещи. Партизанская разведка немедленно передала сообщение об этом в Центр.
13 ноября 1941 года, незадолго до полуночи, лимузин фон Брауна въехал во двор особняка, и генерал почти сразу удалился в спальню. А в это время в Воронеже, в помещении областной вещательной радиостан ции под руководством полковника И.Г. Старинова стала осуществляться секретная Харьковская минно-заградительная операция. Кроме этого особняка, мины были установлены и в других местах, где предполагалось скопление противника, в том числе на главнейших коммуникациях и аэродромах. Всего в радиоминах задействовали 25 тонн взрывчатки.
В 4 часа 20 минут 14 ноября в центре Харькова раздался оглушительный взрыв. Когда пыль и дым рассеялись, на месте дома коменданта зияла громадная воронка. Следующим взрывом был уничтожен большой Холодногорский виадук, взорвались объекты и в других частях города. Немцы, как и предполагалось, решили, что это налет ночных бомбардировщиков русских, и средства ПВО открыли беспорядочную стрельбу по невидимым в плотной облачности "целям". Еще в течение десяти дней продолжались эти "авианалеты", направляемые сигналами с воронежской радиостанции.
Особенно внушительная операция была проведена в Одессе 22 октября 1941 года, когда радиоминой взорвали кинотеатр вместе с двумястами старшими офицерами вермахта, собравшимися на важное совещание.
Под Москвой во время наступления немецких войск, под мостом через Истру, взорвались два радиофугаса по 600 килограммов каждый. То же происходило в районе Туапсе, у Ржева, под Ростовом, Сталинградом.
Лишь в начале 1942 года разведка вермахта предположила, что команды на взрывы мин передаются по радио. Доложили Гитлеру, и он издал секретный приказ, который гласил: "Русские войска применяют против немецкой армии "адские машины", принцип действия которых еще не определен. Наша разведка установила наличие в боевых частях Красной Армии саперов-радистов специальной подготовки. При выявлении таких саперов среди пленных доставлять их в Берлин самолетом и докладывать об этом лично мне".
Но выявить "радиосаперов" абверу не удалось, тогда немецкая авиация начала охоту на передающий радиоцентр в Воронеже. Там были приняты специальные меры радиомаскировки, и только в конце июня 1942 года одна из бомб угодила в радиостанцию. Но уже через несколько часов станция снова заработала. К сожалению, вскоре ее пришлось взорвать своими, когда на донском берегу появились немецкие танки. Но уже в 1943 году радиостанцию построили заново в другом месте.
Позже на месте радиостанции разместилась Семилукская районная больница, на одной из стен которой красуется мемориальная доска, посвященная этой секретной военной операции Великой Отечественной.
Лишь осенью 1942 года немецким саперам удалось обнаружить одну радиомину. Ее вывезли в Германию и потратили около года, чтобы скопировать. Однако наладить серийное производство радиофугасов немцам не удалось.
При взятии Берлина нашим частям сдался в плен комендант города Ведлиг. Во время его допроса наши разведчики попыталась выяснить, установлены ли в городе радиоуправляемые мины. Генерал честно признался: "Кроме обычных противотанковых и противопехотных мин мы в городе ничего не устанавливали. Времени не было, да и соответствующей техники не имели. Что же касается радиофугасов, то тут русские инженеры далеко опередили наших".
|
|
|
Дата: 01 Фев 2006 18:22:37
#
Из рассказов старого сапера Вячеслава Андреевича Громова
Ворон каркнул три раза
Вся Кострома была поднята по тревоге. Из окрестностей стягивались войска. Военное время, а тут сообщение: «Немцы высадили десант, взрывы в районе Ипатьевского монастыря».
Военный комендант позвонил и начальнику нашего училища. Учился я в Высшем военно-инженерном училище с ускоренным курсом. Начальник говорит ему: «Никаких немцев нет – мы испытываем секретное оружие. Давайте отбой!»
Это действительно были наши первые учения с ТОС – техникой особой секретности. Сейчас срок прошел, и говорить об этом уже можно.
В училище, где я занимался в первые месяцы войны, изобрели радиоуправляемые мины. Особенно известны они по Харькову. Город этот пришлось сдать немцам. Те его старательно разминировали и еще посмеивались – как легко мины было найти, кто же их так ставит! Но самые страшные мины были спрятаны под фундаментами тех зданий, где ожидали большое немецкое начальство. Прошло несколько недель, и им послали сигналы по радио. Потери были ужасны. У немцев в войну такой техники не было. И они о ней даже не догадывались. Началась паника. Нам потом привезли захваченные кем-то инструкции по борьбе с секретным оружием. Читать было смешно: немцы не поняли даже принцип его работы, и все советы были бесполезны.
А мы-то, курсанты электротехнического отделения, все это умели сами устанавливать, умели управлять.
В Ипатьевском монастыре мы как раз и взорвали учебные мины. Задача была – проникнуть ночью на охраняемый остров, поставить их и потом дать команду.
Передатчики были настроены на определенную волну и издавали жуткий звук «кар» - как ворон. Два первых «кара» настраивали мину на работу, а третий был сигнал к взрыву.
Помню учения в лесу под Костромой. Валили деревья, строили мост. Старались – даже перила выстрогали – пусть люди порадуются. Правда, никто не подумал – дорог-то тут больших, вроде, и нет. Только кончили – команда взорвать по радио. Вот такая грустная сторона в работе сапера.
Но мне повезло. Мины – оружие отступающих. А когда мы попали на фронт, началось наступление. И нужно было не ставить мины, а обезвреживать вражеские. Это приятней. Правда, это куда опасней, но видите – я остался жив…
(Взято из: Николай Морохин, «Прибытие поезда»)
|
