|
|
Дата: 19 Апр 2003 14:32:50 · Поправил: veter
#
На экране индикатора воздушной обстановки маленькие кружки – самолёты. Рядом ползут столбики цифр – номер рейса, скорость, высота. Поперечник отображаемого пространства – километров 200. На экране самолёты передвигаются неторопливо. Но медлительность эта обманчива. Четыре секунды нужны большому лайнеру, чтобы переместиться на километр. Таких самолётов у авиадиспетчера в каждый момент времени – 5–7, а в часы пик – и более 20. Небо вокруг столицы напоминает оживлённый город. Аэропорты (кроме четырёх основных ещё и множество ведомственных), паутина трасс, коридоры вылета и прилёта, зоны ожидания, приводные маяки – весьма обширное хозяйство. Сложности добавляет и то, что лайнеры летят с разными скоростями. Всё это должен держать в голове авиадиспетчер, заранее предвидеть все возможные конфликтные ситуации. Сейчас над столичной зоной 60 бортов. "Это ещё семечки", – улыбаются специалисты центра.
Конечно, подстраховывает электроника. Она просчитывает курс, высоту и скорость каждого лайнера. Если два самолёта оказываются близко и вскоре могут помешать друг другу, компьютер выдаёт на экран рядом с этими бортами маленькие крестики: внимание, нужно быстро вмешаться. Но это уже прокол – обычно авиадиспетчеры даже отдалённо не допускают такого развития событий. Кстати, показания радара и переговоры (как эфир, так и внутри диспетчерского зала) записываются на плёнку. Так что скрыть ошибку невозможно.
Все домашние проблемы, обиды, раздражение – за порогом центра. В любой момент нужно быть готовым к молниеносным действиям. Но в зале управления спокойные лица, негромкие команды в микрофон, иногда даже шутки.
Вот подлетает рейс из Архангельска. Авиадиспетчер выходит на связь: "Архангельск. Москва-подход, добрый день. На Савёлово снижайтесь четыре тысячи двести метров". "Четыре тысячи двести. Архангельск", – откликается пилот. Через секунду авиадиспетчер говорит с другим бортом, уже на английском языке. А ещё через секунду: "Аэрофлот 241, набирайте восемь тысяч шестьсот". Лёгкость перехода с одного языка на другой поражает, но это профессиональное требование, как и дикция. Она у авиадиспетчеров не хуже, чем у дикторов центрального телевидения советских времён. И пусть правила предписывают давать короткие, строго определённые команды, одна лишь доброжелательная интонация уже говорит пилотам: "Спокойствие, ребята, всё в порядке, я вас вижу и веду".
Готовят авиадиспетчеров около пяти лет. И отбирают строго. Заместитель начальника учебно-тренажёрного центра Виктор Максименков рассказал, что обмануть психологические тесты, которые проходят будущие авиадиспетчеры, невозможно. Они составлены так, что фальшь в одном месте так или иначе всплывёт при ответе на другой вопрос. Когда-то в СССР психологи проверяли авиадиспетчеров с помощью тестов, разработанных американцами для своих астронавтов.
Требования к здоровью у авиадиспетчеров, кстати, такие же, как и у лётчиков. Регулярные медкомиссии различного уровня, медицинский контроль перед заступлением на дежурство... После каждых двух часов работы авиадиспетчер отдыхает не менее 30 минут. На территории Московского центра есть теннисный корт, комната отдыха с настольными играми и телевизором, комната со спортивными тренажёрами. Диспетчеры – люди спортивные, в центре есть своя хоккейная и футбольная команды, которые ежегодно выступают на международных авиадиспетчерских турнирах. В этом году хоккейная команда МЦ АУВД заняла почётное второе место на чемпионате мира по хоккею, проходившем в Лас-Вегасе.
Возможно, хоккейная подготовка помогает авиадиспетчерам на работе, когда приходится следить за "игровой площадкой", шириной в сотни километров, только это уже не игра и действующих лиц тут куда больше. Воздушное пространство поделено на секторы (в столичной зоне их 33).
У нас, слава Богу, немыслимо, чтобы авиадиспетчер остался контролировать свой сектор один (как случилось в Швейцарии). За каждый сектор отвечает группа из трёх авиадиспетчеров. Один (диспетчер радиолокационного управления) говорит с пилотами, оперативно принимает решения: к примеру, кому снижаться, кому набирать высоту. Второй (диспетчер процедурного контроля) следит за прохождением лайнерами контрольных точек. У него под рукой вся информация о рейсах. Второй авиадиспетчер готов в любой момент прийти на помощь первому – помочь принять нужное решение, сам может выйти в эфир. Диспетчеру процедурного контроля помогает в работе ассистент – он корректирует план полёта при резкой смене погоды, направлении на запасной аэродром...
Эти три человека – экипаж, работа которого зависит от слаженности не меньше, чем работа пилотов. Кроме того, на помощь каждой такой группе в любой момент готов прийти старший авиадиспетчер, отвечающий за безопасность полётов данного направления.
Сегодня, например, в большинстве случаев самолёты, прилетающие к аэродрому, садятся сразу, без лишнего ожидания. Это заслуга авиадиспетчеров, заранее планирующих все взлёты-посадки так, чтобы не было конфликтных ситуаций. Но что делать, когда погода ломает все планы?
Виктор Николаевич припомнил время, когда сам работал авиадиспетчером. Лет 25 назад техника была менее совершенной и с планированием полётов у нас дела обстояли хуже. Случилось так, что над всеми столичными аэропортами стоял густой туман. А к Москве уже подлетало множество лайнеров. И вот представьте: в десяти разных точках области кружатся своеобразные "этажерки". Их высота – 9 километров. И в каждом таком "слоёном пироге" через каждые 300–500 метров высоты – по лайнеру. Сколько же потов сошло у авиадиспетчеров, пока они развели всех по запасным аэродромам!
Крайне важно, чтобы пилоты не мешали авиадиспетчерам выполнять свою работу. Мало кто знает, что связь авиадиспетчера и лайнеров в его секторе организована так, что, пока говорит авиадиспетчер, ни один экипаж не должен выходить в эфир, и наоборот: когда говорит любой из экипажей, все его слушают до тех пор, пока он не отпустит кнопку связи. Таковы технические особенности системы.
Случилось это ещё в советские времена. Из Домодедова в Тбилиси вылетел рейс. Авиадиспетчеры дали ему высоту и вдруг... в эфире красивый женский голос начинает петь на грузинском "Сулико". Идёт время, едва ли не половина всей московской зоны слушает "Сулико" – авиадиспетчеры, пилоты других самолётов. Эфир монополизировал грузинский лайнер, и никто не может включиться. Через пять минут песня прекратилась. Авиадиспетчер тут же вызывает грузинский борт: "Это вы кнопку зажали?" Там растерянно так отвечают: "Да нэт ... нэ мы..." "Ну а кто ещё мог "Сулико" петь?" – возмущается авиадиспетчер. Тогда уж лётчики признались, что к ним в кабину зашла проводница и они попросили её спеть: мол, душа просит, на родину летим. Красавица присела на краешек пульта, задела кнопку связи и... "Сакварлис саплавс вэдзэбди. Вэр внахэ дакаргулико..." К счастью, в тот момент в воздухе было немного самолётов, и за эти пять минут ничего не случилось. Надо заметить, что с тех пор техническая оснащённость авиадиспетчеров стала существенно лучше.
"Москва-контроль. Приветствуем", – разносится на сотни километров. Где-то далеко, за облаками, пилоты поправляют наушники. И пусть они слышат этот голос далеко не в первый раз – сейчас это самые желанные для них слова. Статья из интернета
|
